Крепость надежды - Страница 56

— В чем именно, сын мой? — живо заинтересовался святой отец.

Ткнув пальцем в книгу, я пояснил священнику, где именно мы ее нашли, и он нахмурился.

— Вещи мертвых лучше не трогать без веской причины, — словно порицая, заметил он, мимоходом сотворив отгоняющий зло знак.

— Я понимаю. Но ситуация такова, что мне нужны знания, и я согласен их черпать из любого источника, святой отец. Предупрежден — значит вооружен.

— Как? Предупрежден — значит вооружен? — недоуменно переспросил священник. — Какое удивительное присловье. Никогда раньше не слышал. Но в этом определенно есть смысл. И еще, сын мой, помни: не из каждого источника стоит пить. Иногда жажда и голод во сто крат лучше, чем ложное чувство насыщенности.

— Ну да, напьешься, а потом блеять начнешь и рога вырастут, — буркнул я, с удовольствием наблюдая выражение непонимания на лице обычно невозмутимого святого отца.

«Что я несу?» — мелькнуло у меня в голове.

Пожав плечами (поймав себя на мысли, что копирую излюбленный жест Рикара) и подвинувшись, я освободил для священника место за столом. Спустя пять минут мы сидели, уткнув глаза в раскрытую перед нами книгу. Прямо-таки идиллия.

На большей части страниц текст расплылся и превратился в неразборчивые каракули. Лишь к середине книги большая часть текста оказалась в сохранности, ну или по крайней мере разборчивой для чтения. Это оказался дневник, предельно откровенный, к сожалению, достаточно неряшливый и заполняемый крайне нерегулярно. Дневник некой Ксистеры Ван Лорк, судя по записям, фаворитки самого короля, а проще говоря, его любовницы, пассии.

— Интересно, — усмехнулся я, оторвавшись от дневника. — Думаю, скелет, что поменьше, как раз и принадлежал Ксистере Ван Лорк. Вопрос в том, кому принадлежит скелет большего размера — костяк мужчины.

— Это не сложно, сын мой. Он никто. Ни дворянской крови, ни титула, ни денег… ничего, — отозвался священник и зашелестел пожелтевшими страницами.

— Вот как? Вы знаете его имя?

— Я знаю всю трагичную историю Ксистеры Ван Лорк и ее возлюбленного Мортиса Лизенгейла до самого момента, когда они пересекли границу Диких Земель.

— Интересно, — протянул я, прямо взглянув на святого отца. — Вы досконально знаете мою не менее трагичную историю, знаете про Ксистеру Ван Лорк. Вы любите собирать слухи? Нравится копаться в грязном белье?

— А как же, самое любимое мое занятие, сын мой, — улыбнулся священник, не обидевшись на мои слова. — Вот только не я. Церковь.

— Церковь? — поразился я. — Зачем Церкви Создателя нужны все эти дворцовые страсти? Все эти истории с печальным концом? Я думал, вы интересуетесь только делами духовными, искореняете ересь и несете свет Создателя в самые темные уголки Империи.

— Так оно и есть, Корис. Церковь никогда не вмешивается в дела мирских. Ей интересны только некоторые… особенные истории. Вернее, герои этих историй.

— Что может быть общего между мной и любовницей короля? — засмеялся было я, но, наткнувшись на жесткий взгляд отца Флатиса, осекся.

— Не догадываешься?

— Дикие Земли, — пробормотал я.

Часть кусочков мозаики со звонким щелчком встала на свое место. Церковь Создателя интересовалась всеми, кто уходил в Дикие Земли.

— Правильно, сын мой. Именно так. Вас объединяет изгнание на территории Диких Земель с целью основания постоянного поселения.

— Но… но тогда возникает следующий вопрос, святой отец. Зачем? Зачем Церкви Дикие Земли? Очень сомневаюсь, что вы решили донести свет истинной веры до темных сердец шурдов.

— Вот как? — наигранно удивился священник. — Церкви Создателя небезразличен ни один из живущих, так же как не важны его раса или титул.

— Но тогда вы теряете время, святой отец, — парировал я. — Возможно, стоить поспешить к шурдам и со свойственным вам пылом прочесть им пару молитв? Дабы принести мир в их озлобленные души. Что скажете? Правда, подозреваю, что слушать вас они не станут, но встретят довольно радостно, и через пару недель мы вновь увидимся со святым отцом Флатисом — в виде костяного паука со светящимися глазницами.

— Не юродствуй, Корис! — сверкнул глазами святой отец.

— Простите, отец Флатис. Просто не люблю, когда со мной играют.

— Все, что делает Церковь, делается во благо! Помни это, сын мой. Понадобится — и я первый войду к шурдам с молитвой на устах! — Выпустив пар, священник немного помолчал и задумчиво продолжил: — Знаешь, ты этого, конечно, не помнишь, но перед тем как ты потерял память на той памятной охоте, мы с тобой частенько беседовали, чтобы скрасить разговором долгий путь. Я даже присутствовал на самом суде, когда тебе вынесли приговор.

— И? — сказал я.

— Тогда молодой барон Корис Ван Исер был всего лишь перепуганным юнцом, считавшим, что его жизнь кончена. Ребенок. Помню, как ты, размазывая по щекам слезы, молил судью дозволить тебе кинуться в ноги королю и вымолить пощаду. Каялся, что всегда будешь истинно преданным короне, как и твой ныне покойный отец. Более того — ты сам предложил отправить своих людей в Дикие Земли, чтобы они искупили твою вину перед королем. Ты хотел отправить преданных людей на верную смерть.

Я брезгливо поморщился. Мерзость. Бывший Корис был настоящей тряпкой и думал только о себе драгоценном.

— Пусть будет так, — жестко ответил я. — Но тот человек умер. Погиб на охоте, затоптанный кабаном.

— Ты хочешь сказать, что сейчас я сижу в компании с мертвецом? — усмехнулся священник. — Я не хочу тебя укорить или ударить в больное место, сын мой. Я всего лишь смиренный священник. Не мне судить людей.